Домашнее платье "шемиз а ла Ренн"
Элизабет Фостер
читать дальшеШемиз, шемизе, шемизье, шмиз – рубашка или туника из полотна. В разное время это слово означало мужскую нижнюю рубашку и женское платье свободного кроя, слегка расширяющееся книзу, простого, универсального и одновременно прекрасно подчеркивающего женственные формы фасона.
Борясь за падающий престиж французского двора, королева Мария-Антуанетта разжигала страсти нововведениями в придворный туалет, начиная с ежедневного обновления форм чепцов и причесок и кончая новыми фасонами панье.
Примерно в это же время в европейском искусстве, во многом под влиянием философии Руссо, утверждается пасторальный стиль – противопоставление естественного, простого, природного суете и цивилизации (пастораль - франц. pastorale, от лат. pastoralis — пастушеский).
Классическая сцена, на которой разыгрывается пасторальное действо, — так называемое «приятное место» (locus amoenus) — окаймленная деревьями и кустами зеленая лужайка на берегу реки или ручья: на ней - пасущиеся стада, нимфы, руины, храмы, возведенные в честь языческих богов... В произведениях искусства, орнаментах того времени обыгрываются две темы: античная: лавровые листья, ветви аканта, гирлянды и т.д., другая - мотивы сельской жизни: снопы, фрукты, корзинки, букеты из колосьев и полевых цветов.
В своих «Рассуждениях» Руссо призывал: «О всемогущий Господь, избавь нас от просвещения отцов наших и приведи нас назад к простоте, невинности и бедности, единственным благам, обуславливающим наше счастье и Тебе угодным»). Светское общество по-своему поняло рассуждения Руссо. На «подражание природе» тратились огромные средства, в моде - «скромная» жизнь на лоне природы. Дамы с наслаждением играли в пастушек, а Мария - Антуанетта собственноручно доила коров и коз, стряпала королю и дофину омлет с шампиньонами и проводила досуг в своей миниатюрной деревне Le Petit Trianon. С легкой руки королевы замок преобразился – тут появился парк с извилистыми тропинками и ручьями, сбегающими с живописных склонов, храм Любви и королевская деревня Амо де ля Рен. Чтобы соответствовать веяниям времени, королева построила двенадцать деревянных домиков, молочную ферму, птичник, сыроварню, голубятню, мельницу. На молочной ферме до сих пор сохранились чашки, сделанные по слепкам груди королевы, из которых она угощала гостей коровьим молоком. Коров здесь ежедневно мыли и завязывали им банты, а «девушки-крестьянки» стирали свои одежды прямо в пруду с лебедями, напевая при этом что-то лирическое.
В 1780 году портниха королевы - Роза Бертен совершила революцию в мире моды, где до сих пор господствовали громоздкие парчовые и шелковые наряды, тугие корсеты и высокие прически. Придуманный Розой новый фасон — тонкое, струящееся мягкими складками и не стесняющие движений платье из чистого белого хлопка напоминающее сорочку по крою и материалу, которое стало известно как «сорочка La Reine». Его надевали поверх мягкого, не проложенного китовым усом корсета, который незаметно стягивал стан, оставляя впечатление свободно надетого платья. Носили без нижних юбок, чтобы ткань облегала тело, создавая эффект нижнего белья. Рукава перехватывали яркими лентами, а талию — шарфами. Дополняли образ легким шейным платком, соломенной шляпкой, кружевным чепцом или широкополой шляпой, прикрывающей распустившиеся локоны.
Летом в гардеробе королевы появилось платье La Reine en Gaulle из белого муслина.
Платье пришлось по душе Марии-Антуанетте, а значит, и всем остальным придворным дамам.
Изменения претерпели и прически: огромные башни на голове никак не вписывались в этот стиль. Как следствие, в 1781 году, куафер мсье Леонар изобретает для королевы «простую» прическу «à l’Enfant» из пышных, взбитых по бокам локонов. Пудра вышла из моды. Белые парики заменили на золотистые, рыжие, каштановые.
Изобретению Розы Бертен («министра мод»), радовались не только модницы. Муслин (от французского mousselline, попал в Эвропу из иракского города Мосула) - ткань легкая и полупрозрачная, и очень дешевая по сравнению с шелком. Франция стала в огромных количествах закупать муслин и тонкое полотно в Шотландии, вдохнув жизнь в местные ткацкие фабрики. Чего нельзя сказать про французское шелковое производство, которое стало приходить в упадок, — не менее двух третей лионских ткачей в 1780-х потеряли работу, а все потому, что королева и Бертен сделали шелк «немодным».
Портрет Марии-Антуанетты 1783 года работы Элизабет Виже-Лебрен, для которого она позировала в шемизе вызвал всеобщее негодование – как можно, королева, практически, без одежды!, а платье получило еще одно название - «сорочка королевы».
И все же на создание этой кукольной стилизации меня вдохновил другой портрет - леди Элизабет Фостер, 1784 г., швейцарской художницы Ангелики Кауфман (1741 1807 гг.)
Рассказ про эту женщину начну из далека – с краткого описания жизни другой законодательницы мод, светской львицы, патологического игрока и известной исторической личности - Джорджианы Кавендиш, герцогини Девонширской (9 июня 1757 — 30 марта 1806 гг).
6 июня 1774 года Джоржиана Спенсер вышла замуж за Уильяма Кавендиша, герцога Девонширского. Ей было семнадцать, Уильяму – двадцать шесть. Она мечтала о браке с мужчиной, который сможет подарить достойную оправу драгоценности, каковой считала себя. Но их брак не был счастливым. Уильям Кавендиш стремился к тихим семейным радостям, любил жить в загородном поместье, всем светским удовольствиям предпочитал прогулки на природе и охоту. Ему нужна была жена кроткая, умеющая создать уют. И еще ему нужен был сын. А Джорджиана не могла дать ему ни покоя, ни уюта. Да и желанный сын – У.Д. Спенсер родился в 1790 году, когда брак с герцогом Девонширским уже почти распался. Уильям Кавендиш был несчастен еще и потому, что жить ему приходилось так, как хотела его жена: между Лондоном и аристократическим курортом Бат, посещая бесконечные балы и обеды, давая балы и обеды в своем доме. Она понимала, что не способна дать ему то счастье, которого он хочет.
В 1782 году в Бате Джорджиана познакомилась с обворожительной Элизабет Фостер.
(Леди Элизабет была дочерью Фредерика Херви, родилась в небольшом особняке в графстве Суффолк. В 1776 году вышла замуж за ирландца Джона Томаса Фостера. Когда её отец стал в 1779 году графом Бристольским, она стала леди Елизабет Фостер. В браке родилось трое детей, но он не был успешен, и спустя пять лет супруги развелись, предположительно после того, как у Фостера начался роман со служанкой. Фостер сохранил право опеки над своими сыновьями и на протяжении 14 лет не позволял мальчикам видеться с Элизабет.)
Дамы подружились, несмотря на разницу в общественном положении: блестящая герцогиня и провинциальная дворяночка. Джорджиана пригласила Элизабет Фостер (которую она называла Бэсс) пожить у них с Уильямом. Помимо личной симпатии и сочувствия, Джорджианой руководил еще и расчет: скромная Бэсс была женщиной именно того типа, который нравился Уильяму. И действительно, герцог Девонширский влюбился в подругу жены. Бэсс ответила ему искренней взаимностью. Герцог, задействовав все свое влияние, смог вызволить ее детей, и они росли вместе с его дочерьми.
Герцогиня Девонширская от души наслаждалась тем эффектом, который их трио производило в свете. Их странное «супружество втроем» по-настоящему шокировало общество. Герцог Девонширский на все торжества приезжал в сопровождении своей жены и любовницы. Сожительствовал Уильям также с обеими. Их с Джорджианой сын родился уже в то время, когда у герцога была Бэсс, причем любовница первая подарила Уильяму Кавендишу сына, а следом родила еще и дочку. При этом дамы оставались задушевными подругами. Джорджиана скончалась 30 марта 1806 года от чахотки, ставшей результатом многочисленных простуд, на руках у верной Бэсс, благословив ее на брак с Уильямом Кавендишем.
Бесс жила совместно с Джорджианой и её супругом Уильямом, на протяжении порядка 25 лет, и в 1809 году вышла замуж за герцога, через три года после смерти Джорджианы, продолжая всё это время жить в его доме. Супружеством со своей обожаемой Бэсс герцог Девонширский наслаждался всего два года, он умер в 1811 году, сама же Элизабет скончалась в 1824 году во время поездки в Рим.
[/U
Элизабет Фостер
читать дальшеШемиз, шемизе, шемизье, шмиз – рубашка или туника из полотна. В разное время это слово означало мужскую нижнюю рубашку и женское платье свободного кроя, слегка расширяющееся книзу, простого, универсального и одновременно прекрасно подчеркивающего женственные формы фасона.
Борясь за падающий престиж французского двора, королева Мария-Антуанетта разжигала страсти нововведениями в придворный туалет, начиная с ежедневного обновления форм чепцов и причесок и кончая новыми фасонами панье.
Примерно в это же время в европейском искусстве, во многом под влиянием философии Руссо, утверждается пасторальный стиль – противопоставление естественного, простого, природного суете и цивилизации (пастораль - франц. pastorale, от лат. pastoralis — пастушеский).
Классическая сцена, на которой разыгрывается пасторальное действо, — так называемое «приятное место» (locus amoenus) — окаймленная деревьями и кустами зеленая лужайка на берегу реки или ручья: на ней - пасущиеся стада, нимфы, руины, храмы, возведенные в честь языческих богов... В произведениях искусства, орнаментах того времени обыгрываются две темы: античная: лавровые листья, ветви аканта, гирлянды и т.д., другая - мотивы сельской жизни: снопы, фрукты, корзинки, букеты из колосьев и полевых цветов.
В своих «Рассуждениях» Руссо призывал: «О всемогущий Господь, избавь нас от просвещения отцов наших и приведи нас назад к простоте, невинности и бедности, единственным благам, обуславливающим наше счастье и Тебе угодным»). Светское общество по-своему поняло рассуждения Руссо. На «подражание природе» тратились огромные средства, в моде - «скромная» жизнь на лоне природы. Дамы с наслаждением играли в пастушек, а Мария - Антуанетта собственноручно доила коров и коз, стряпала королю и дофину омлет с шампиньонами и проводила досуг в своей миниатюрной деревне Le Petit Trianon. С легкой руки королевы замок преобразился – тут появился парк с извилистыми тропинками и ручьями, сбегающими с живописных склонов, храм Любви и королевская деревня Амо де ля Рен. Чтобы соответствовать веяниям времени, королева построила двенадцать деревянных домиков, молочную ферму, птичник, сыроварню, голубятню, мельницу. На молочной ферме до сих пор сохранились чашки, сделанные по слепкам груди королевы, из которых она угощала гостей коровьим молоком. Коров здесь ежедневно мыли и завязывали им банты, а «девушки-крестьянки» стирали свои одежды прямо в пруду с лебедями, напевая при этом что-то лирическое.
В 1780 году портниха королевы - Роза Бертен совершила революцию в мире моды, где до сих пор господствовали громоздкие парчовые и шелковые наряды, тугие корсеты и высокие прически. Придуманный Розой новый фасон — тонкое, струящееся мягкими складками и не стесняющие движений платье из чистого белого хлопка напоминающее сорочку по крою и материалу, которое стало известно как «сорочка La Reine». Его надевали поверх мягкого, не проложенного китовым усом корсета, который незаметно стягивал стан, оставляя впечатление свободно надетого платья. Носили без нижних юбок, чтобы ткань облегала тело, создавая эффект нижнего белья. Рукава перехватывали яркими лентами, а талию — шарфами. Дополняли образ легким шейным платком, соломенной шляпкой, кружевным чепцом или широкополой шляпой, прикрывающей распустившиеся локоны.
Летом в гардеробе королевы появилось платье La Reine en Gaulle из белого муслина.
Платье пришлось по душе Марии-Антуанетте, а значит, и всем остальным придворным дамам.
Изменения претерпели и прически: огромные башни на голове никак не вписывались в этот стиль. Как следствие, в 1781 году, куафер мсье Леонар изобретает для королевы «простую» прическу «à l’Enfant» из пышных, взбитых по бокам локонов. Пудра вышла из моды. Белые парики заменили на золотистые, рыжие, каштановые.
Изобретению Розы Бертен («министра мод»), радовались не только модницы. Муслин (от французского mousselline, попал в Эвропу из иракского города Мосула) - ткань легкая и полупрозрачная, и очень дешевая по сравнению с шелком. Франция стала в огромных количествах закупать муслин и тонкое полотно в Шотландии, вдохнув жизнь в местные ткацкие фабрики. Чего нельзя сказать про французское шелковое производство, которое стало приходить в упадок, — не менее двух третей лионских ткачей в 1780-х потеряли работу, а все потому, что королева и Бертен сделали шелк «немодным».
Портрет Марии-Антуанетты 1783 года работы Элизабет Виже-Лебрен, для которого она позировала в шемизе вызвал всеобщее негодование – как можно, королева, практически, без одежды!, а платье получило еще одно название - «сорочка королевы».
И все же на создание этой кукольной стилизации меня вдохновил другой портрет - леди Элизабет Фостер, 1784 г., швейцарской художницы Ангелики Кауфман (1741 1807 гг.)
Рассказ про эту женщину начну из далека – с краткого описания жизни другой законодательницы мод, светской львицы, патологического игрока и известной исторической личности - Джорджианы Кавендиш, герцогини Девонширской (9 июня 1757 — 30 марта 1806 гг).
6 июня 1774 года Джоржиана Спенсер вышла замуж за Уильяма Кавендиша, герцога Девонширского. Ей было семнадцать, Уильяму – двадцать шесть. Она мечтала о браке с мужчиной, который сможет подарить достойную оправу драгоценности, каковой считала себя. Но их брак не был счастливым. Уильям Кавендиш стремился к тихим семейным радостям, любил жить в загородном поместье, всем светским удовольствиям предпочитал прогулки на природе и охоту. Ему нужна была жена кроткая, умеющая создать уют. И еще ему нужен был сын. А Джорджиана не могла дать ему ни покоя, ни уюта. Да и желанный сын – У.Д. Спенсер родился в 1790 году, когда брак с герцогом Девонширским уже почти распался. Уильям Кавендиш был несчастен еще и потому, что жить ему приходилось так, как хотела его жена: между Лондоном и аристократическим курортом Бат, посещая бесконечные балы и обеды, давая балы и обеды в своем доме. Она понимала, что не способна дать ему то счастье, которого он хочет.
В 1782 году в Бате Джорджиана познакомилась с обворожительной Элизабет Фостер.
(Леди Элизабет была дочерью Фредерика Херви, родилась в небольшом особняке в графстве Суффолк. В 1776 году вышла замуж за ирландца Джона Томаса Фостера. Когда её отец стал в 1779 году графом Бристольским, она стала леди Елизабет Фостер. В браке родилось трое детей, но он не был успешен, и спустя пять лет супруги развелись, предположительно после того, как у Фостера начался роман со служанкой. Фостер сохранил право опеки над своими сыновьями и на протяжении 14 лет не позволял мальчикам видеться с Элизабет.)
Дамы подружились, несмотря на разницу в общественном положении: блестящая герцогиня и провинциальная дворяночка. Джорджиана пригласила Элизабет Фостер (которую она называла Бэсс) пожить у них с Уильямом. Помимо личной симпатии и сочувствия, Джорджианой руководил еще и расчет: скромная Бэсс была женщиной именно того типа, который нравился Уильяму. И действительно, герцог Девонширский влюбился в подругу жены. Бэсс ответила ему искренней взаимностью. Герцог, задействовав все свое влияние, смог вызволить ее детей, и они росли вместе с его дочерьми.
Герцогиня Девонширская от души наслаждалась тем эффектом, который их трио производило в свете. Их странное «супружество втроем» по-настоящему шокировало общество. Герцог Девонширский на все торжества приезжал в сопровождении своей жены и любовницы. Сожительствовал Уильям также с обеими. Их с Джорджианой сын родился уже в то время, когда у герцога была Бэсс, причем любовница первая подарила Уильяму Кавендишу сына, а следом родила еще и дочку. При этом дамы оставались задушевными подругами. Джорджиана скончалась 30 марта 1806 года от чахотки, ставшей результатом многочисленных простуд, на руках у верной Бэсс, благословив ее на брак с Уильямом Кавендишем.
Бесс жила совместно с Джорджианой и её супругом Уильямом, на протяжении порядка 25 лет, и в 1809 году вышла замуж за герцога, через три года после смерти Джорджианы, продолжая всё это время жить в его доме. Супружеством со своей обожаемой Бэсс герцог Девонширский наслаждался всего два года, он умер в 1811 году, сама же Элизабет скончалась в 1824 году во время поездки в Рим.
[/U@темы: стилизация, одежда, фото, информация, Европа, аксессуары, обувь, белье, Mattel, повседневный костюм
-
-
27.06.2015 в 22:17-
-
28.06.2015 в 02:00Мне особенно фото с показанными чулками понравились. Сразу Качели Фрагонара вспомнились)))
-
-
28.06.2015 в 09:19Для платья пробовала разные материалы, даже тюль, но как верно было подмечено, все дело в кукольном формате! Хотелось легкости, воздушности, четкой линии на воланах, соблюдения баланса простоты и нарядности (в духе «пасторальной моды»).
Касательно, чулочков, у меня теже ассоциации:
работы Фрагонара и Буше
-
-
28.06.2015 в 12:23-
-
28.06.2015 в 12:59«Платья-шемиз шились из тонких полупрозрачных тканей – шелка, муслина, льна, хлопка, преимущественно светлых тонов».
Для пошива этого платья я взяла свою офисную рубашку.
Состав: соtton-55%, polyester- 40%, lycra-5%.
P.S. Спасибо за критику: это бодрит!
-
-
28.06.2015 в 13:12С тканью на самом деле реальная проблема. У меня застряла одна идея, потому что не могу найти подходящую ткань, все слишком грубые.
-
-
28.06.2015 в 13:16